Страница 1 из 2
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко - страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумешках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-от молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало. Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, - ровно его кто под бок толкнул, - проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. 
Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь. Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать - лопочет что-то, а по-каковски - неизвестно, и с кем говорит - не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
- Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей.
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить.
«Вот, - думает парень, - беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила». От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать.
Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
- Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-от ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько.
Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все ж таки девка. Ну, а он парень - ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
- Некогда, - говорит, - мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли.
Она посмеивается, а потом и говорит:
- Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит - делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он обошел и видит - ящерок тут несчисленно. И все, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены.
Девка смеется.
- Не расступи, - говорит, - мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки. - А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала, да и говорит, и все смехом:
- Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу - беда будет.
Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, - как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан - батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блески всякие, кои на малахит походят.
- Ну, теперь признал меня, Степанушко? - спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается.
Потом, мало погодя, и говорит:
- Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит. Сильно он осердился, закричал даже:
- Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
- Вот и ладно, - отвечает малахитница. - Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему и скажи, да, смотри, не забудь слов-то:
«Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душнóму козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть».
Сказала это и прищурилась:
- Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались. Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног - лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
- Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, - душнóму козлу, - с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
- Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
- Ладно, - кричит, - потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана одно на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова - дело не малое, а он еще, - и верно, - душнóй был - гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать - тоже боязно. Она ведь Хозяйка. Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
- Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик заводской подошел. Все, конечно, шапки сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
- Видел я вечор Хозяйку Медной горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душнóму козлу, с Красногорки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спортишь, так она всю медь на Гумешках туда спустит, что никому не добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
- Ты что это? Пьяный али ума решился? Какая Хозяйка? Кому ты такие слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
- Воля твоя, - говорит Степан, - а только так мне велено.
- Выпороть его, - кричит приказчик, - да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки. Чуть что - драть нещадно!
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, - тоже собака не последняя, - отвел ему забой - хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы, значит, работать можно было. Известно, какое время было, - крепость. Всяко галились над человеком. 
Надзиратель еще и говорит:
- Прохладись тут маленько. А уроку с тебя будет чистым малахитом столько-то, - и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а парень все ж таки проворный был. Глядит - ладно ведь. Так малахит и сыплется, ровно кто его руками подбрасывает. И вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
«Вот, - думает, - хорошо-то. Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка».
Только подумал, вдруг звосияло. Глядит, а Хозяйка тут, перед ним.
- Молодец, - говорит, - Степан Петрович. Можно чести приписать. Не испужался душнóго козла. Хорошо ему сказал. Пойдем, видно, мое приданое смотреть. Я тоже от своего слова не отпорна.
А сама принахмурилась, ровно ей это нехорошо. Схлопала в ладошки, ящерки набежали, со Степана цепь сняли, а Хозяйка им распорядок дала:
- Урок тут наломайте вдвое. И чтобы на отбор малахит был, шелкового сорту. - Потом Степану говорит: - Ну, женишок, пойдем смотреть мое приданое.
И вот, пошли. Она впереди, Степан за ней. Куда она идет - все ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Однем словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней - на Хозяйке-то - меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает либо скрасна медным станет, потом опять шелком зеленым отливает. Идут-идут, остановилась она.
- Дальше, - говорит, - на многие версты желтяки да серяки с крапинкой пойдут. Что их смотреть? А это вот под самой Красногоркой мы. Тут у меня после Гумешек самое дорогое место.
На форуме упомянули Малахитовую пещеру, и я вновь вспомнила о своей любимой Хозяйке Медной горы, образе, который дошёл до нас благодаря творчеству Бажова. И недаром, видать, вспомнила: приехав за город, обнаружила в своём страйкбольном ботинке - ящерку, Посланницу Хозяйки:) Значит, и она меня не забывает:)
Между прочим, а кто-нибудь знает, как зовут Хозяйку? Ну, то есть, ясное дело, люди на Урале зовут её Хозяйкой, это понятно, но имя-то у неё есть? Есть одно имя, которое носит гора на,Южном Урале - Иремэль. И - есть в этом имени что-то очень эльфийское: как подумаю - вижу её зелёные глаза и чёрные косы. Стала искать информацию об этом - вот что нашла:
Есть на Южном на Урале
Гора Большой Иремель
Высотою она выше
Окружающих земель
Там хозяйка золотая
У подножия стоит,
Путников благословляя
За порядком она бдит.
"Иремэль" означало на тюркском языке "желание".
Гора Иремель у башкир считалась святой на её вершину к концу ХІХ в. едва поднялось десяток человек. Восходить на нее запрещалось неписанными законами. Иремель фигурирует прямо или косвенно во многих легендах башкирского народа. По преданиям в недрах горы спрятаны несметные сокровища. Иремель называют одной из точек выхода положительной энергии, есть легенды о жертвоприношениях на этой горе, проведенных для «перекрытия» связи с космосом. Уфологи уверяют, что именно, у подножия Иремеля находится одно из самых аномальных мест, расположенных на территории России. НЛО видит каждый второй. Вода в реках, берущих начало с Иремеля считается священной, она дает энергию и силу человеку, а ночью в определенный час светится. По некоторым легендам гора может исполнять загаданные желания. При восхождении на Иремель рекомендуется взять подарок духу горы, и советуют не оставаться на ночь у вершины.
Не каждому открыт путь к вершине «святой горы». Если человек идет на Иремель с чистой душой, то гора принимает его с радостью, если помыслы его черны - строит всяческие козни на пути, словно не пуская к цели.
Да, это очень похоже, что её имя. А учитывая, что Хозяйка живёт в горе и хорошо знает все минералы, и может помочь путнику - мне кажется, она близка к нольдор. И - как бы звучало её имя по-нольдорски? А очень просто - Иримэ
. И ведь, по источникам, была у короля Финве дочь с таким именем.
"Кроме сына Феанаро, рожденного от Мириэль Сэриндэ, о котором уже говорилось выше, у Финве были также два сына и две дочери, рожденные от брака с Индис, сестрой Ингве.
—
Иримэ:
«Прекрасная» ирима. «Материнское имя» — Лалвендэ,
или Лалвен («смеющаяся дева»); «она отправилась в изгнание с братом своим Финголфином, который был ей дороже всех из ее родни». В Синдарин ее имя не меняется, поскольку соответствует языку по духу.
Хозяйка Медной горы: история персонажа
Фольклорный персонаж, хозяйка Уральских гор из горняцких легенд. Дух гор, хранительница ценных минералов. Принимает различные образы. В антропоморфной форме предстает как красивая невысокая девица с зелеными глазами и черной косой, перевитой медными лентами, которые тонко позванивают. На Хозяйке – каменное малахитовое платье, которое со стороны выглядит как шелк, отливает алмазами и медью. Богатый облик Хозяйки символизирует красоту ее владений - рудников с драгоценными камнями и металлами.
Хозяйка Медной горы может выглядеть и инфернально – как нечисть с головой женщины и телом зеленой ящерицы. Способна являться и в виде бесплотного духа. В этом случае проявляет себя только голосом, звонким, но часто неразборчивым, говорит со смешками, веселится.
Хозяйка Медной горы покровительствует рудокопам, простым и смелым работягам, а к «администрации» обычно враждебна. Приказчика Северьяна Хозяйка превращает в «пустую породу», а тем, кто находится в поиске, героиня помогает.
Владелица богатств, скрытых в земных недрах, распоряжается ими по своему усмотрению. Любая разработка возможна только с ее согласия, Хозяйка может «увести» ценные минералы и не позволить их добыть. Хозяйке Медной горы подчиняются ящерицы и бурая кошка с огненными ушами, которая бродит под поверхностью земли. Хозяйка хранит секреты мастерства обработки камня.
История создания
Писатель и фольклорист первой половины ХХ века литературно обработал уральский рабочий фольклор и написал ряд сказов, которые опубликовал в сборнике «Малахитовая шкатулка». Среди прочих персонажей там присутствует и Хозяйка Медной горы.
В 30-ые годы изучение рабочего фольклора было поставлено как задача после ряда дискуссий, которые прошли в Ленинграде и Москве. Решено было издать сборник, в который войдет дореволюционный уральский фольклор. В декабре 1935 года сборник должен был выйти, но первый редактор не смог найти тот самый «рабочий фольклор». Новый редактор сборника вошел в контакт с Павлом Бажовым - и дело пошло. Позже Бажов сам оказался на должности редактора этого сборника и написал для него три сказа, среди которых оказалась и «Хозяйка Медной горы».
Главная мысль сказа: красота природы воодушевляет человека и подталкивает того к творческим поискам.
Легенды уральских горняков
Множество горняцких преданий Бажов слышал в детстве, которое прошло в городе Сысерть. Там на металлургическом заводе трудился отец писателя. Позже отец перевелся на медеплавильный завод в Полевском. Павел Бажов познакомился там со старым шахтером, в пересказе которого узнал фольклорные предания. Этот шахтер, который работал на дровяном складе сторожем и пересказывал горняцкие легенды детям, стал прототипом бажовского персонажа дедушки Слышко.
Прообразом Медной горы стал Гумешевский медный рудник, где добывали малахит и медную руду. Образ Хозяйки Медной горы прочно связан с локальным фольклором города Полевской, где та предстает духом места, «хозяйкой» Гумешевского рудника.
Есть схожий фольклорный образ, связанный с горой Азов, расположенной в 10 километрах от рудника. Это девка-Азовка, дух горы, хранительница клада, спрятанного в пещере разбойниками или «старыми людьми». Азовку связывали также с золотым прииском, который располагался в низовьях горы.
Оба фольклорных персонажа созданы в одной и той же среде и могли повлиять на формирование образов друг друга.
Экранизации образа
В 1946 году вышел фильм-сказка «Каменный цветок» режиссера Александра Птушко, экранизация сразу двух сказок Павла Бажова - «Горный мастер» и «Каменный цветок». В роли Хозяйки Медной горы выступила актриса , а роль Данилы-мастера исполнил актер .
Хозяйка Медной горы завлекает в собственные владения Данилу-мастера, который с детства обучен искусно обрабатывать камень, но стремится к еще большему мастерству. Данила неудовлетворен собственным творчеством, хотя окружающие неизменно восхищаются его работой.
В подземное царство Хозяйки Данила приходит, чтобы там создать каменный цветок, который невозможно будет отличить от живого. Хозяйка Медной горы рассчитывает покорить сердце Данилы несметными богатствами горных недр, собственной красотой и творческими возможностями, которые открываются перед мастером в ее владениях. Но это не срабатывает. Данила не забывает мир людей, и Хозяйке приходится отпустить его обратно. Наверху мастера уже разыскивает его возлюбленная – Катенька. Разгадав тайну камня, Данила возвращается к ней.
В 70-ые годы ХХ века вышла серия кукольных мультфильмов по мотивам сказов Бажова, снятая режиссером Олегом Николаевским на Свердловской киностудии. Хозяйка Медной горы присутствует в двух из них. Первый мультфильм - «Медной горы хозяйка» - вышел в 1975 году. А в 1977 году тот же сюжет был обыгран повторно в другом мультфильме серии - «Каменный цветок». Хозяйку Медной горы здесь озвучивает Татьяна Юшкова.
Сценарий тот же: искусный резчик по камню Данила не может найти покоя и в поисках мастерства отправляется в царство Хозяйки Медной горы, оставив в «мире людей» невесту Катю. В недрах горы Данила доводит свои навыки до совершенства, а Хозяйка мечтает оставить мастера при себе и заставить того забыть прошлую жизнь.
В 1976 году на киностудии «Ленфильм» вышел фильм-сказка «Степанова памятка». В основу сценария легло сразу несколько сказок Бажова. Роль Хозяйки Медной горы исполняет актриса Лариса Чикурова. Режиссер фильма - Константин Ершов.
Сюжет таков: Степан, знаток рудного дела, влюбляется в Хозяйку Медной горы - та открыла перед ним «душу камня». Под влиянием любви к этой фольклорной даме Степан преображается и в итоге гибнет. У Степана остается дочь Танюшка, которая получила от отца в наследство талант, упрямство и гордый нрав. В детстве к Танюшке приходит под видом странницы Хозяйка медной горы, останавливается в доме и учит девочку вышивать шелком и бисером. Став взрослой, девушка отправляется в Петербург с молодым барином, который желает на ней жениться. Танюшке нужно увидеть Малахитовую комнату, созданную Степаном.
В 1978 году на студии «Союзмультфильм» вышел мультфильм «Горный мастер» по мотивам сказки «Каменный цветок». Режиссер – Инесса Ковалевская.
В 2016 году в издательстве «Речь» вышло новое издание сказов Бажова - книга «Медной горы Хозяйка» с иллюстрациями художника Вячеслава Назарука.
Цитаты
«Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка! Худому с ней встретиться - горе, и доброму - радости мало».
Очень кратко Молодой крепостной встречает мифическую Хозяйку Медной горы, благодаря ей получает вольную, однако не находит счастья и покоя. В конце героя находят погибшим при странных обстоятельствах.
Пошли однажды двое рабочих на дальние покосы, траву смотреть. Оба они малахит в горе добывали. Старший рабочий «вовсе изробленный» был, да и у младшего, Степана, «уж в глазах зеленью отливать стало».
Как дошли рабочие до покосов, их и разморило на жарком солнышке. Легли они на травку и уснули. Вдруг Степан проснулся, «ровно кто его под бок толкнул». Видит - спиной к нему, на камне, девка сидит, и коса её чёрная не болтается, как у прочих девок, а словно к спине прилипла. Из себя она ладная, росту небольшого и живая, как ртуть.
Хотел Степан с девкой заговорить, но вдруг заметил, что платье на ней из редкого шёлкового малахита. Смекнул парень, что перед ним сама Хозяйка медной горы, и оробел.
От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать.
Только подумал так Степан, Хозяйка оглянулась, усмехнулась и поговорить позвала. Испугался парень, но виду не показал - «хоть она и тайная сила, а всё-таки девка», стыдно парню перед девкой робеть.
Подошёл Степан, а Хозяйка просит его не пугаться. Разозлился парень: он в горе работает, ему ли Хозяйку бояться. Понравилась Малахитнице его храбрость, и дала она Степану поручение. Должен он приказчику своему передать, чтобы он, «душной козёл», с рудника убирался и не ломал её железную шапку. Если же приказчик ослушается, то Хозяйка всю медь так спустит, что не найдёшь.
Сказав это, Хозяйка подскочила, да и побежала по камню зелёной ящеркой с человеческой головой. Оцепенел Степан, а ящерка обернулась и крикнула, что замуж за него выйдет, если он её наказ выполнит. Плюнул парень сгоряча - «чтоб я на ящерке женился» - Хозяйка услыхала, расхохоталась и исчезла за горкой.
Задумался Степан. Сказать такое приказчику непросто, а не сказать - боязно, ведь Хозяйка и наказать может, вместо хорошей руды обманку подбросить, да и не хочется перед девкой хвастуном себя показать.
На следующее утро подошёл Степан к приказчику и передал ему слова Хозяйки. Рассердился приказчик, велел парня в забое приковать, кормить пустой овсянкой и пороть нещадно. Рудничный надзиратель отвёл Степану самый плохой забой - «и мокро тут, и руды доброй нет». А чистого малахита велел добыть и вовсе несообразное количество.
Известно, какое время было, крепость. Всяко галились над человеком.
Начал Степан киркой помахивать. Глядит - хорошо работа идёт, отборный малахит из-под кирки так и сыпется, а в забое сухо стало. Подумал парень, что это Хозяйка ему помогает. Тут и сама Малахитница появилась, похвалила Степана за смелость. Набежали ящерки, сняли с парня оковы, и повела его Хозяйка приданое смотреть. Увидел Степан все богатства Уральских гор.
Потом привела его Хозяйка в свой самый богатый покой со стенами из малахита и спрашивает, готов ли он на ней жениться. Помялся Степан и признался, что есть у него невеста. Подумал парень, что рассердится Малахитница, а она словно обрадовалась.
Молодец, - говорит, - Степанушко. За приказчика тебя похвалила, а за это вдвое похвалю. Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменну девку.
Передала Хозяйка Степановой невесте большую малахитовую шкатулку с богатыми женскими уборами, пообещала от приказчика его вызволить и безбедную жизнь устроить, а под конец велела о ней больше не вспоминать.
Набежали ящерки, на стол накрыли, Степана вкусно накормили. Прощается Хозяйка с парнем, а у самой слёзы капают и зёрнышками в руке застывают. Набрала Малахитница этих зёрнышек полную горсть и Степану отдала «на разживу» - больших денег они стоят.
Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясётся маленько.
Вернулся парень в забой, а там слуги Хозяйки уже двойную норму малахита добыли. Удивился надзиратель, в другой забой Степана перевёл, а у него и там работа идёт. Решил надзиратель, что Степан нечистой силе душу продал, и доложил обо всём приказчику. Тот виду не подал, что испугался, но железную шапку Хозяйки ломать перестал.
Степана приказчик велел расковать и вольную пообещал, если тот найдёт «малахитовую глыбу во сто пуд». Нашёл Степан такую глыбу, но вольную не получил. Доложили о находке барину. Тот приехал «из самого, слышь-ко, Сам-Петербурху» и снова Степану вольную пообещал, если тот найдёт такие малахитовые камни, чтобы из них получились «столбы не меньше пяти саженей длиной». Не поверил парень «честному дворянскому слову» барина и заставил его заранее вольную подписать и себе, и невесте своей.
Нашёл вскоре Степан подходящие камни.
Что ему, коли он всё нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла.
Вырубленные из этого малахита столбы поставили в главной церкви Санкт-Петербурга. С тех пор малахит на руднике пропал - видно разозлилась Хозяйка, что её малахитом церковь украсили.
Степан волю получил, женился, дом и хозяйство обустроил, но счастье к нему так и не пришло. Ходил Степан невесёлым, да и со здоровьем худо стало - таял на глазах. Завёл он себе дробовичок и на охоту начал ходить, и всё на то место, где Хозяйку впервые встретил. Не выполнил, значит, её последний приказ - не смог забыть.
Однажды не вернулся Степан с охоты. Пошли искать и нашли его мёртвым, а рядом заметили ящерку зелёную - сидела над покойником и плакала. Как Степана домой привезли, заметили у него в кулаке зелёные зёрнышки. Знающий человек поглядел и сказал, что это медный изумруд, камень редкий и дорогой. Начали его из горсти Степановой вынимать, а он взял и рассыпался в пыль.
Потом поняли, что камешки эти - слёзы Хозяйки Медной горы. Не продал их Степан, на память оставил. Вот она какая, Малахитница, «худому с ней встретиться - горе, и доброму - радости мало».
МЕДНОЙ ГОРЫ ХОЗЯЙКА
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть.
А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко - страсть. Парун* чистый. А оба в горе робили, на Гумёшках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-от молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало.
Другой постарше. Этот и вовсе изробленный*. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе* тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, ровно его кто под бок толкнул, проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь.
Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть*-девка. Слыхать - лопочет что-то, а по-каковски - неизвестно, и с кем говорит - не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
"Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил?
Отвела глаза косой-то своей".
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить.
"Вот, - думает парень, - беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила". От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать.
Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько.
Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все-таки девка. Ну, а он парень - ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
Некогда, - говорит, - мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли. Она посмеивается, а потом говорит:
Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит - делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он и обошел и видит - ящерок тут несчисленно. И всё, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены.
Девка смеется.
Не расступи, - говорит, - мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки.
А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала да и говорит, и все смехом:
Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу - беда будет.
Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, - как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан - батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блёстки всякие, кои на малахит походят.
Ну, теперь признал меня, Степанушко? - спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается.
Потом, мало погодя, и говорит:
Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно* стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит.
Сильно он осердился, закричал даже:
Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
Вот и ладно, - отвечает малахитница. - Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик*, ты ему скажи, да смотри не забудь слов-то:
"Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть".
Сказала это и прищурилась:
Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались.
Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног - лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
Ладно, - кричит, - потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова - дело не малое, а он еще, - и верно, - душной был - гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать - тоже боязно. Она ведь Хозяйка.
Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
Была не была, сделаю, как она велела.
