Begin3 Спи спокойно, дорогой товарищ! Спи спокойно, дорогой товарищ Обращение подвластного к представителю власти

Annotation

Истории из жизни врачей и пациентов, написанные практикующим врачом анестезиологом и реаниматологом, основаны на реальных событиях. Семь нестандартных ситуаций, в которых оказались герои этой книги. Что должен сделать врач, когда узнает, как именно маленький мальчик отравился алкоголем?.. Как поступить бригаде хирургов, когда их пациента хотят убить прямо на операционном столе?.. Какой выбор сделать реаниматологу, когда отец самоубийцы просит того помочь дочери уйти из жизни?.. Брать ли на себя роль судьи и вершителя судеб – или делать только свою непосредственную работу.

Александр Чернов

Вечный змий

Мастер-класс

Вечерний дозор

Мажорный тон минорной гаммы

Добро с кулаками

Цыганские страсти

Александр Чернов

Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Моим коллегам и пациентам.

Сначала вы заставили меня возненавидеть выбранную профессию, а затем убедили в том, что она является моим призванием.

Вечный змий

О том, что народ наш пьет часто и много, Александр знал еще с детства и, подобно многим своим сверстникам, чье отрочество пришлось на «лихие 90-е» и которые после распада «великой державы» имели возможность лицезреть более тяжкие социальные пороки, нежели простой алкоголизм, считал «закладывание за воротник» относительно безобидным способом расслабления. Во всяком случае, на заре своей врачебной карьеры он уже предвидел, что по роду деятельности и, в особенности, благодаря избранной специальности реаниматолога, ему регулярно придется сталкиваться с фактами злоупотребления алкогольными напитками. Еще будучи практикантом, он с любопытством просматривал статистические данные о структуре реанимационных больных, и цифра 8 % в графе «острая алкогольная интоксикация» показалась ему весьма приемлемой, объективно указывающей на число «перебарщивающих» в рвении развернуть свою широкую славянскую душу. Летальность, то бишь число отошедших в мир иной, среди жертв «зеленого змия» была на удивление низкой – менее 10 % от общего числа госпитализированных алкашиков, что еще более убедило Александра в относительной безопасности «культурного пития» и в истинности общеизвестной поговорки «губит людей не водка…».

Однако уже в течение первых месяцев самостоятельной врачебной практики он имел возможность убедиться в весьма сомнительной достоверности заученных показателей. Относительно небольшой процент «назюзюкавшихся» в общей массе реанимационных больных, как оказалось, указывал лишь на пациентов, у которых отравление спиртсодержащими напитками стояло основным диагнозом. На практике же, фактически каждый третий из поступающих в реанимационное отделение пациентов был с повышенным содержанием алкоголя в биологических жидкостях организма. Отравление же ставилось сопутствующим диагнозом или, нередко, вовсе не упоминалось, ввиду наличия у больного иных, более тяжких, патологий. В расчете летальности среди «перебравших» также имелись свои подводные камни. Дело в том, что при поступлении индивидуума в состоянии тяжелой алкогольной или наркотической интоксикации и при отсутствии у него явных признаков опасных для жизни болячек дежурными реаниматологами делалось все возможное для того, чтобы оперативно «откапать» данного пациента в стенах приемника и, не поднимая его в реанимационный отсек, побыстрее избавиться от едва начавшей варнякать биологической массы путем сплавления ее в другие, как правило терапевтические, отделения по месту жительства. Среди тех, кому, ввиду наличия тяжелых расстройств, все же «посчастливилось» быть оформленными в реанимацию, реальная смертность составляла по крайней мере 20–25 %. В большинстве случаев больные данной категории уходили в мир иной в первые же часы после госпитализации, не будучи еще в полной мере обследованными. Поэтому во избежание расхождения клинического, то бишь лечебного, и патологоанатомического, то бишь поставленного при вскрытии трупа, диагнозов безвременно почившему бедолаге в графе «заключительный клинический» пропечатывалось тавро: «Кома неясной этиологии». И мертвому не обидно, и живым не досадно.

Пили все. Наибольший процент в массе «перебравших» традиционно составлял «сильный пол» в возрасте 25–45 лет, относящийся в большинстве своем к безработной или занятой на неквалифицированном физическом труде части электората. Реже попадались более зрелые в возрастном отношении субъекты.

Исаак Данилович любил вспоминать в качестве примера медицинской казуистики случай десятилетней давности, когда он поздним вечером был вызван в приемник к древней старушке. По свидетельству родственников, она в честь своего 90(!) – летия почти без закуски выхлебала литр водки. Факт приема алкоголя больная подтверждала, но признаков тяжелой алкогольной интоксикации у нее не было и в помине. Бабка сохраняла полную ориентацию во времени и в пространстве, наизусть помнила свои паспортные данные, которые, по словам немолодой внучки, и на трезвую голову не могла вспомнить. Более того, она четко оценивала происходящее и безропотно подчинялась всем требованиям медперсонала. Лежала смирно, позволила установить себе внутривенный катетер, взять кровь на содержание алкоголя. Лишь когда встал вопрос об обязательном в таких случаях промывании желудка, «божий одуванчик» проявила недовольство. Ощутив в своем беззубом рту толстый резиновый зонд, она оттолкнула медсестру, выдернула чужеродный предмет и осыпала присутствующих таким богатым набором смачных ругательств, что многим ханыжкам, не употреблявшим матюков выше двухэтажных, свело бы скулы от зависти.

– Я у мужа отродясь в рот не брала, а вы мне на старости лет эту змеюку впихнуть хотите. Не подходи, а то укушу, – честно предупредила она медсестру.

Спокойно усевшись на каталке, ровесница революции смачно сплюнула. Потянувшись, бабуля вознамерилась спрыгнуть на пол, но, оценив полуметровую высоту между ступнями своих коротких ног и бетонным покрытием, осмотрелась в поисках поддержки:

– Ну что стоишь?! Помоги даме! – пристыдила она Эндяшева, единственного мужчину в приемнике. – Интельгент, называется!

Против столь веских аргументов Исааку Даниловичу возразить было нечего. И хотя обещанный укус, вследствие полного отсутствия зубов у престарелой хищницы, вряд ли мог нанести серьезные повреждения жертве, он, учитывая стабильное состояние пациентки, решил не рисковать. Заставив бабку проглотить солидную порцию адсорбентов и введя ей львиные дозы глюкозы и витаминов, Эндяшев отправил юбиляршу в терапевтическое отделение. Он был убежден, что количество спиртного, употребленного старушкой, сильно преувеличено очевидцами. И лишь наутро, когда из лаборатории был получен окончательный результат анализа крови старой шалуньи, он, увидев в графе «алкоголь» цифру 3 промилле, что фактически соответствовало двойной смертельной дозе, в очередной раз убедился в истинности утверждения: «Медицина – наука неточная». Кинувшись звонить в терапию, он узнал, что героиня вечера наотрез отказалась ложиться в стационар, мотивируя это тем, что в больницах «клопы кусачие», и, подписав отказную форму, была увезена родней в неизвестном направлении. Скорее всего, на продолжение устроенного в ее честь фуршета.

Впрочем, ни для кого из практикующих врачей не было новостью, что «старая школа» часто оказывалась гораздо живучей своих потомков. 50-, 60– и даже 70-летние выпивохи-отравленцы при прочих равных условиях выживали едва ли не чаще и выписывались из стационара гораздо быстрее своих хилых 30– и 40-летних преемников.

Эпитафия на могильной плите:
«Спи спокойно, дорогой товарищ.
Факты не подтвердились».

Предложили мне работу - торговать на лесоторговый магазин в один из
райцентров края. Далековато, но в советские времена устроиться в такое
место можно было только по очень большому блату. Когда я впервые увидел
склад, на котором мне предстояло что-то заработать, меня поразила
громадная чёрная гора посреди двора. По всем склонам горы была жиденькая
поросль амброзии, цикория и лопухов. Видимо почва была не самая
подходящая для дендрария. Действительно, земля была слишком кислой, ибо
это была вовсе не земля, а трёхсоттонная куча угля, который собирался
годами и не был востребован населением. Уголь всегда был на особом учёте
у нашего государства, и следили за его реализацией все. В магазин давали
список всех жителей района. На каждый двор отпускалось строго по две
тонны стратегического топлива. При продаже строго обязательно надо было
выписывать накладную, где указывалась фамилия покупателя, его домашний
адрес, отпускаемое количество, цена и сумма. Но лимитировалась продажа
только угля крупного, марок АК (антрацит крупный) и АО (антрацит орех).
В гораздо больших количествах поступал в продажу очень мелкий уголь
марки АС (антрацит семечка). Слишком мелкий уголь плотно забивал печные
топки и не горел. Вот и накопилось этой семечки такая гора.
По этой причине, никаких ограничений на продажу этого угля не было.
Короче, говна для родного народа правителям было не жалко. Каждый мог
купить сколько захочет, тем не менее, при продаже этого самого говна,
выписывать накладную надо было обязательно.
Вообще, этот уголёк можно использовать в котельных, где тяга достигается
наддувом, но продавать организациям было запрещено категорически.
Первое время я привыкал, знакомился с обстановкой и людьми. План
выполнялся спокойно, определённые мысли, насчёт угольной горы, у меня
уже зародились. Дело не в том, что мне очень в тюрьму захотелось. Эта
громадная, неопрятная гора стала моим личным врагом. Со своими
подножиями и отрогами она заняла почти половину территории. Некуда было
складировать пиломатериал. Грузовики, разворачиваясь, всё больше
растаскивали этот угольный порошок по двору. В сухую ветреную погоду во
рту чувствовался кислый, противный вкус, в дождь покупатели бросали на
эту чёрную кашу доски и топали по ним. Доски становились чёрными и их
никто не хотел покупать.
Однажды приехала из конторы начальница и поведала, что по вине двух
магазинов райпо не выполняет план. Очень просила постараться сдать
побольше выручки, перекрыть недовыполнение плана.
Мой план созрел давно и я решил рискнуть. Поехал в один из колхозов, с
председателем которого я был в хороших отношениях и предложил купить
для их котельной хорошо знакомую ему гору угля за наличный расчёт. Он
выразил уверенность, что посадят нас обоих. Я поклялся, что никогда нi
на каком допросе не назову адрес, куда делся уголь.
На следующий день нанятые со стороны экскаватор и два Камаза начали
энергично расправляться с противной кучей.
Выручка для спасения плана была, но для сдачи её в кассу необходимо было
понаписыватьь гору накладных, свидетельствующих о том, что уголь был
продан населению. Ночью спать не пришлось. Поначалу легко вспоминал
фамилии знакомых селян, их адреса и «отпускал» им по две-три тонны.
Дальше пришлось выдумывать фамилии и адреса станиц и хуторов ближайших
районов края. Выдумывал, писал, пересчитывал суммы и материл тех
идиотов, которые придумали эту несусветную глупость. Ну почему при
продаже миллионного ассортимента других товаров нет необходимости
спрашивать у покупателей их фамилии и домашние адреса? Это ведь не тот
уголь, который распределялся в исполкомах особыми списками, которые
утверждались в райкомах. Эти дурацкие бумажки сошьют в толстые
бухгалтерские книги и отправят в архив. Никогда, никто ни при какой
погоде, даже не вздумает читать этот бред, или даже просто
просматривать. Единственное, что сделают – проверят суммы в сводных
реестрах.
Часам к двум ночи у меня уже полностью иссякли остатки фантазии, а от
злости уже хотелось выть. И вдруг пришла простенькая идея, как быстрее
закончить этот каторжный «мартышкин труд». Я стал писать фамилии, всем
известных тогда, знаменитостей и здорово расширил географию своих
продаж. Первым таким «покупателем» неликвидного угля оказалась гражданка
Пугачёва А. Б. Свои три тонны она отвезла прямиком в Москву, куда-то на
Шаболовку. Нона Гаприндашвили поехала на Камазе с углём в Тбилиси на
проспект Церетели. Анатолий Карпов порадовал своих родителей, которые
жили в далёком Златоусте. Не знаю, были ли какие осложнения в
Шереметьево у Виктора Корчного, но вице чемпион мира по шахматам свои
три тонны уголька рискнул везти в Швейцарию, в Цюрих.
Ну, бывший советский шахматист оказался единственным зарубежным
покупателем. Вполне хватало советских артистов, спортсменов, видных
политических и общественных деятелей. Когда начало светать, я уже подбил
суммы, написал сводный реестр, и с чувством глубоко исполненного долга
отправился в бухгалтерию с выручкой и документами к ним. Как обычно
сверили сумму в реестре с выручкой, и понесли радостные вести о том, что
выполнен квартальный план реализации и о том, что население неожиданно
раскупило всю-всю кучу «семечки».
Выглядела эта молниеносная продажа трёхсоттонной кучи неликвидного
дерьма весьма подозрительно. Посыпались вопросы, на которые я отвечал,
что всем посетителям говорил, что по слухам, в этом году по причине
частых аварий на Донбассе, поступлений угля не будет совсем. Народ,
якобы с перепугу, расхватал то говно, что было. У нас в стране все
привыкли к тому, что такого рода слухи всегда стопроцентно
подтверждаются.
Территория магазина стала чистой и просторной. Все доски были сложены в
штабели. Работать стало приятней и легче стало вести учёт.
Года два спустя, когда я уже давно уволился и покинул станицу, меня
вдруг срочно вызвали в бухгалтерию сельпо. Когда я туда заявился, на
меня все женщины глядели, как на смертельно больного. Оказывается КРУ
делало плановую проверку и кто-то, совершенно случайно, открыл сшив с
накладными двухлетней давности и на глаза попался «документ»,
подтверждающий факт продажи угля гражданке Гаприндашвили, проживающей в
столице Грузии. Стало интересно. Почитали остальные бумажки и, радостно
потерев замаранные многочисленными взятками ладошки, ласково попросили
объяснений. Новому, к тому времени, председателю сельпо не оставалось
ничего, как вызвать меня для объяснений. Вопрос поставлен был конкретно
– куда я дел уголь? Я ответил, что если случайно сохранились в
бухгалтерии старые накладные, то можно, просмотрев их, установить кому и
сколько было его продано. На ехидный вопрос, откуда в станице появилось
столько знаменитостей, нуждающихся в хреновом угле, пришлось объяснять,
что в лицо я мало кого знаю, а фамилии и адреса писал в накладные со
слов покупателей. Даже если у меня самого тогда и были сомнения в
правдивости данных, требовать паспорта я не имел права. Итак, если
возникла необходимость проверки фактов продажи именно этим лицам,
видимо, нужно вызвать всех подозрительных покупателей в этот кабинет и
потребовать от них объяснительные. Лично для меня нет никакой разницы,
кто покупает хлеб и спички, одежду, обувь, уголь. Чтобы не возникали
подобные вопросы, надо готовить и давать во все магазины страны списки
всех граждан, кому разрешена покупка неликвидных товаров.
Сельповцы с удивлением приоткрыли рты. Видимо, нечасто им приходилось
выслушивать наглые азы юридического ликбеза, первой заповедью которого
является правило – признание смягчает вину, а непризнание освобождает от
ответственности.

– Проходите. – Александр повернул выключатель и придержал дверь, пропуская шатко бредущего за ним мужчину. – Присаживайтесь.

Сам он расположился напротив отца пациентки, на разостланном диване.

– Ну?! – нарушил повисшую тишину врач. – Рассказывайте.

– Понимаете, доктор, здесь такая ситуация, – сбивчиво начал мужчина. – Мы не сказали вам всей правды… Мы не могли, доктор! – Он наградил Темнова умоляющим взглядом.

– Спокойно, спокойно! Я все понимаю. У вас были на то веские причины. – Об истинном диагнозе Александр уже начал догадываться. Неясной оставалась лишь мотивация лжи.

– Да-да, доктор! Причины очень важны… Скажите, она умрет?! – Его верхняя губа дрожала, а непроизвольно двигавшиеся руки казались лишними отростками.

– Сложно сказать… – (Чертова привычка к обтекаемым фразам!) – Вероятность очень велика, – выдохнул врач.

– Я так и знал! – Отец обреченно откинулся на спинку стула и, сцепив побелевшие пальцы в тугой замок, сделал несколько глубоких вдохов, словно ассимилируя полученную информацию. – И ничего нельзя сделать?! – Дежурный в подобных случаях вопрос сейчас окончательно выбил утомленного реаниматолога из колеи.

– Я не Бог! И не пророк! Вы спросили о прогнозе, я ответил… Варианты всегда возможны, – смягчился он. – Но шансов мало. – Темнов опустил ладонь на колено, ставя точку в утомительном бесплодном обмене фразами. – Я вас не за этим пригласил.

Вновь погрузившийся в защитный ступор отец, казалось, не слышал последней фразы.

Наклонившись, Темнов легонько толкнул обтянутое демисезонными брюками колено собеседника.

– Вы меня слушаете? – Поймав отчаявшийся взгляд карих глаз, врач повторил изначальный вопрос: – Чем она отравилась?

– Да, конечно… Вы ведь все уже поняли… Правда, доктор?

– Для меня ясен лишь факт отравления. Предположительно, таблетками. – Александр решил не блюсти утомительную процедуру и выкладывал все начистоту. – Но характер яда мне неизвестен. Я могу лишь предполагать. Если же вы сообщите мне наименование препарата и приблизительную дозу, то я, возможно, – он сделал паузу, выделив последнее слово: – Возможно, смогу откорректировать лечение, подобрав более оптимальную схему.

– О, господи! За что нам это?! – Он театрально заломил руки, воздев влажные глаза к потолку. Пересохшие губы беззвучно задвигались.

– Успеете еще помолиться! – прервал неуместный, по его мнению, ритуал Темнов. – Вы меня задерживаете.

– Простите! Я просто… – Дрожащая рука отца извлекла из кармана куртки светло-желтый флакончик и протянула врачу: – Вот…

– Но ведь это рецептурное средство! Как оно оказалось у вас дома? – удивленно нахмурился реаниматолог, прочитав название сильнодействующего транквилизатора.

– Это жены. Она иногда принимает. Нервы, знаете ли…

– Она на учете у психиатра?

– Н-да… Только, пожалуйста, не разговаривайте с ней на эту тему… – поспешно предупредил он. – Я сам отвечу на все ваши вопросы.

«Ну, по крайней мере один любимый человек в его жизни останется», – горько отметил про себя врач.

– Сколько таблеток приняла девочка?

– Жена только на днях принесла новый флакон…

– То есть ваша дочь выпила все эти таблетки?

– Д-да. Э-эт-то м-мно-г-го?

– Спасибо. Пока все. – Темнов поднялся и отпер дверь. – Идите к жене. Вдвоем вам будет легче.

Поняв, что разговор окончен, мужчина, пошатываясь, вышел в коридор. Отошедшая от обморока мать вновь подпирала стену у входа в реанимационный отсек.

– Света, проводи родителей в холл перед кардиологией… Вы дойдете? – обратился врач к женщине.

– Я останусь здесь… – тихим, но непреклонным тоном произнесла она.

– Из больницы вас никто не гонит, – коряво успокоил ее Темнов. – Но под дверями реанимации находиться запрещено… Таков порядок, – развел руками он.

– Пожалуйста, доктор! – вступил отец. – Мы тихонько… Только постоим. И все. Мешать мы вам не будем…

– Будете! – Невыспавшийся Александр гневно сверкнул глазами на несчастных родителей. Его утомила беседа в кабинете, и он не собирался продолжать обмен мнениями. – Одним своим присутствием вы уже оказываете на нас определенное психологическое давление. Разве не понятно?! А это отнюдь не способствует более внимательному выполнению профессиональных обязанностей… – Жестко, но честно. – Света, возьми сидячую каталку.

Помедлив, отец согласно кивнул лысеющей макушкой. Мать, шатко отделившись от стены, устроилась в поданном санитаркой кресле. Проводив взглядом удаляющуюся по коридору троицу, Александр вошел в реанимационный блок.

– Давление скачет, – сообщила Татьяна. – Причем без видимых причин. На соде восемьдесят на сорок держалось, а как р*н поставили – до шестьдесят на тридцать упало. Странно как-то…

Уже зная, что он увидит, Темнов оценил неврологический статус пациентки и заглянул ей в глаза. «Твою мать!.. Плывут». Темно-голубые кружки значительно увеличились в размерах, занимая сейчас практически половину диаметра сетчатки.

Просмотрев лист назначений, реаниматолог на несколько секунд задумался:

– Усильте мозговую подпитку, – велел он медсестре. – Это и это, – он поставил дополнительные плюсы в графах напротив соответствующих медикаментов, – в двойной дозе. При снижении АД – сразу зовите.

Коридор был пуст. Не выключив свет, Темнов одетым улегся поверх одеяла и, созерцая пожелтевший от никотиновых смол потолок, попытался трезво проанализировать ситуацию. «Прогноз для жизни у девки хреновый. Отек мозгов не спадает… Невролога позвать, что ли…» Взгляд врача остановился на черных стрелках настенных часов. 3:20 утра. «А смысл? Он ее что, с аппарата ИВЛ снимет? Лечение я и без него назначил в полном объеме… Токсиколог?.. Те же яйца… Лаборатория раньше 8:30 – при самом идеальном раскладе – анализ не выдаст. К тому же препарат и так известен. Приблизительная доза – тоже… – При мысли о гигантской дозе принятых самоубийцей транквилизаторов Александра передернуло. – Эх, сейчас бы протокол первичного осмотра напечатать!.. Все равно уже не заснуть…»

– Александр Евгеньевич! – Приглушенный дверью шепот не предвещал ничего хорошего.

Татьяна молча кивнула в сторону реанимации. Темнов кивнул в ответ, и они поспешили к пациентке.

– Давление минуту назад почти до нуля упало, – усугубила его подозрения Людмила. – Пульсоксиметр, как раненый, визжал… Сейчас вроде повысилось… – неуверенно заключила она, указав на мерцающую шкалу.

Ослабленный, но все еще ритмичный пульс отчетливо определялся на бледных запястьях. Дыхательные шумы добросовестно работающего аппарата прослушивались над всей поверхностью легких. Но ширина зрачков достигла максимально возможного предела, заняв всю сетчатку. Глазные рефлексы не определялись.

Александр осторожно повертел голову пациентки с боку на бок, хмуро следя за послушными маршруту движения кружками зрачков.

– Охлажденный физраствор есть?

– Откуда? Только комнатной температуры, – пожала широкими плечами Татьяна. – Зачем он нам…

– Хорошо. – Впрочем, сейчас подобные нюансы не имели значения. – Света, спусти воду и набери похолоднее. Стакан, не больше.

Взяв десятикубовый шприц, он набрал из поднесенной санитаркой кружки прохладную жидкость и, нацепив на кончик шприца короткий пластиковый катетер, медленно ввел воду в левое ухо девушки. Трижды повторив процедуру, он неспешно проделал ту же манипуляцию с правым.

– Ясно, – выдохнув, распрямился Темнов. – Приготовьте адреналин. На всякий пожарный. Вентиляция в прежнем режиме.

Безутешный отец смертницы вновь ждал его на выходе из отделения.

– Доктор!

– Я же вас попросил не торчать у дверей… – Александр осекся.

– Это очень важно, доктор! Выслушайте меня! Умоляю! – Они уже дошли до дверей кабинета. На этот раз врач вошел первым.

– Я не решался вам это сказать, доктор… Понимаете… – Он так и остался стоять посреди небольшой комнатушки, возвышаясь над сидящим на диване Темновым. – Мы, то есть наша семья – люди верующие. Христиане… – Он запнулся, не то от волнения, не то в ожидании реакции слушателя.

"…Как всем нам хочется, не умереть, а именно уснуть…"

В. Высоцкий

Из всего самого удивительного, ужасного, прекрасного и восхитительного, что есть в нашей жизни самым удивительным, ужасным, прекрасным и восхитительным является состояние сна. Вряд ли с этим будет спорить хотя бы один разумный человек. Это не только средство отдохновения, но и среда для решения проблем сознания и информационный канал для получения ответов на вопросы "текущего момента". И еще - прекрасное средство тренинга для магов любого уровня.
Впрочем, общих слов можно говорить много, не лучше ли обратиться к частной конкретике. В свое время каждый маг, так или иначе, сталкивается с решением некоторых вопросов, связанных со сновидениями. И каждый решает их по-своему…

1. Сны и время (маятник сновидений)
Да, мы были молодыми начинающими магами, и общались часто и продуктивно, и задавали много вопросов, и смело (безрассудно) лезли туда, куда в более позднее время не загнать было и под страхом расстрела, и творили в тонких мирах все, что в голову приходило, и ничего нам за это не было, потому, что есть в этих тонких мирах отличный закон: "щенков - щадят первое время". Но только - первое, ибо сказано в "Книге джунглей": "Разве в джунглях достаточно быть маленьким, чтобы тебя не съели?"
Кстати, о задаваемых вопросах. Вопрос прогнозирования будущего всегда животрепещущ и насущен, особенно у начинающих. А поскольку сны всегда были прекрасным источником постижения, да и постоянным операндом, то и ответы искались в них.
(Не знаю, как у кого, а у меня лично, сны почти всегда идентифицируются по принадлежности: сны о реальных событиях, сны о прошлых рождениях, сны - воздействие на мир, сны предупреждения об опасности… Никогда этому не учился специально…)
Так вот, когда происходят сны, представляющие событийность реального мира, не всегда можно определить, из прошлого времени эти сны или из будущего. Порой кажется, что сон, описывающий знакомое событие - это отголосок прошлого времени, ан нет, внезапно это событие происходит, как вариант повторения ситуации, в которой была допущена ошибка, и предоставляется возможность ее коррекции (ибо то, что психиатры называют "дежа вю" всего лишь ситуативная петля личного времени, поскольку людям свойственно наступать на одни и те же грабли неоднократно, но это - разговор отдельный).
Открытие "маятника" принадлежит моему другу. В течение нескольких месяцев он проводил скрупулезную запись своих сновидений, делал приблизительную оценку отношений временных интервалов и рисовал график зависимости. Ученый, однако! Результатами поделился со мной.
Ну, реагировал я на эти результаты, как и всякий нормальный физик. Я сказал: "Да ну? Да иди ты! Да быть не может! Да я сам проверю!"
Проверил… Получилось.
Суть явления заключалась в следующем. Сны, описывающие реальные события материального мира, происходят не случайным образом, а с временными задержками или опережениями относительно текущего момента времени. Причем размерность этих временных интервалов определяется функцией близкой к синусоиде. Если, к примеру, вчера мне снился сон о настоящем моменте моей жизни (о текущих событиях), то сегодня - уже о событиях недавнего прошлого, завтра - о событиях прошлого более отдаленного. И так до тех пор, пока отнесение созерцаемых во сне событий не отодвинется по времени до некоего максимального значения, после чего отрезок "временного ухода" снова станет уменьшаться до возвращения к текущему моменту. Последующие сновидения начнут относиться к области все более далекого "завтра", опять таки стремясь к некоему максимальному удалению, после чего цикл повторяется. Сложилось впечатление, что цикл темпорального смещения сновидений относится к разряду единой системы биологических ритмов. При определенных условиях, в ритм смещений можно внести серьезные помехи, связанные, например, со стрессовыми ситуациями, можно, при использовании медитативной техники, увеличить или уменьшить амплитуду колебаний этого "маятника сновидений". Вот, чего не было сделано, так это не был оценен средний период этих колебаний, а, также, разрывание и восстанавливаемость после разрывов функции изменения "интервалов удаления". Честно говоря, на все просто не хватало времени. Но, может быть, это кого-нибудь заинтересует, и на этот вопрос еще будет дан ответ.
2. Техники вхождения в сон.

Нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки!…

…Пойду лягу в постель, забудусь сном…

М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

Ну, на предмет валерьянки - каюсь, погорячился. Исходя из опыта, (не подумайте дурного), могу сказать однозначно: применение для вхождения в сон всякой-разной формакопеи, как-то наркотические вещества и алкоголь, не способствует нормальному протеканию упомянутого процесса. Организм, после принятия такого рода химии внутрь, бывает занят уже не штатной отработкой процесса сновидения, а ожесточенной борьбой с продуктами разложения этой химии в целях выживания. И, хотя гражданин Костанеда усиленно пропагандировал использование, в частности, пейота для манипуляций в области контролируемых сновидений, я не являюсь сторонником бездумного перенесения чужого (заграничного, чуждого и, в чем-то аполитичного!) опыта на почву родных осин прямым, незадумчивым методом. Хотя, о чем я! Кто это в нашей стране учится на чужих ошибках? Каждый лелеет собственную грязь для собственного лица. Использование пейота (и иже с ним) приводит не ко вхождению в сновидение, а, скорее, к провокации сильнейшего стресса для мозга, для борьбы с которым мозг и отключается от сигналов внешнего мира и становится полностью занят купированием, блокадой воздействия стрессогенного фактора.
Но, зачем же себя так низводить ((С) Карлсон)? Есть и менее тяжкие способы провокации стрессов, приводящих к управляемому сновидению. Например, способ индийских мастеров, заключающийся в замуровывании человека в темном и звуконепроницаемом помещении на несколько дней, описанный И. Ефремовым в "Лезвии бритвы".
Но мне лично больше нравится вхождение в управляемое сновидение посредством принудительного бодрствования, когда трое- четверо суток подряд удается поспать не более часа-двух в сутки. Желательно иметь при этом нормальное питание, загородный воздух и отсутствие резких шумов (совсем хорошо, если дело происходит в лесном массиве). Чувство непередаваемое! Для сна даже нет необходимости принимать горизонтальное положение. Достаточно сидя (чтобы не упасть) прикрыть глаза и сновидение начинается. И, при этом, контролируемое!
Другой вариант еще проще, но требует значительных затрат времени. Ему я научился, пребывая на каникулах после первого курса института, когда у меня случайно выдалось более двух недель свободного времени, в течение которых мне совершеннейшим образом некуда было себя деть. Ну, и я спал. По двадцать часов в сутки все две недели. Тут, как говорится, надо себя заставить. Сначала шло туго, а по прошествии трех-четырех дней как-то пообвык и втянулся. Со снами наработался на пол-года вперед…
Еще один вариант вхождения был предложен моим добрым знакомым. Я называю его "калейдоскоп сновидений". Причем, это в прямом смысле калейдоскоп. Техника проста, как обод на бочке. Вечером, когда уже изрядно хочется спать, надо взять обыкновенную (не магическую) свечу, зажечь ее, поставить рядом с кроватью и взять в руки обыкновенный детский (не магический) калейдоскоп. И смотреть, смотреть сквозь него на пламя свечи… Пока сон окончательно не сморит. Главное, при этом надо думать на тему того вопроса, ответ на который хотелось бы получить во сне…
…У меня начало получаться раза с третьего - четвертого…

3. Из яви в навь и обратно

"Нанося удар по лицу оппонента, будь готов к тому, что его контраргумент будет адекватным…"

Из инструкции по ведению ученых дискуссий

Мир сна велик и прекрасен, но отнюдь не безобиден. И не только тогда, когда в нем находишься. Он вполне способен нанести удар "вдогонку", на неощутимой границе пробуждения. Мало кто из практикующих магов (да и не только магов) не сталкивался с явлением, которое называется синдром “Черного рассвета”. Быть может, вам знакомо то, о чем я говорю.
Внезапно проснувшись до восхода солнца вы оказываетесь под влиянием безотчетного тоскливого страха. Быть может - кошмарный сон; только что прервался, и память пытается обнаружить в себе хотя бы незначительную зацепку, чтобы понять и победить его ужас. Вы не до конца пришли в себя и мир кажется безнадежно мрачным в своей угнетающей нереальности. Но это чувство не исчезает и при полном пробуждении. К этому прибавляется неизвестно откуда пришедшее, но полное уверенности чувство близкой и неизбежной беды.
Мир видится лишь с одной, самой мрачной и тоскливой стороны. Все чувства начинают действовать гораздо хуже и слабее, как бы нехотя, цепенея от зловещей тоски. Зрение передает окружающее расплывчато, неконтрастно, в какой-то темно-серой дымке. Звуки, воспринимаемые слухом, распознаются не сразу и с большим трудом. Вкус, осязание, обоняние отказываются реагировать на знакомые раздражители.
Вам - страшно. Вы смотрите на разгорающееся на востоке небо и в ужасе ждете появления солнца, потому, что чувствуете: когда оно взойдет - будет еще страшней. Ибо знаете: ужас ночи, который не смогла победить утренняя заря, будет еще ужаснее при свете солнца, которое, на этот раз, вы увидите в черном ореоле.
Для преодоления этого состояния есть разные методы. Можно использовать проверенный веками дедовский метод обращения к стихиям. К воде, например. По пробуждении надо начать интенсивно умываться холодной водой, приговаривая: "Куда вода - туда и сон!". Метод предельно прост, но действует надежно.
Но если маг (даже начинающий) чувствует в себе определенный запас сил, то решить проблему "удара в спину" можно и по-другому. Как правило, это "последнее прости" от мира сна перед пробуждением сопровождается цельным сюжетным видением, которое и оказывает негативное воздействие на человека своей угрожающей нерешенностью. В этот момент нужно смело включать собственный фантазийный механизм, снова и снова прокручивая "прощальный" сюжет, варьируя его концовку таким образом, чтобы она полностью удовлетворила ваше внутреннее "Я". Позволю простой пример из личного опыта. В момент пробуждения меня "догнал" сюжет о том, что меня преследует страшно ядовитая змея, от которой я пытаюсь убегать, весь в холодном поту и тяжелой одышке. Змея, естественно, неотвратимо догоняет. На этом сюжет закончился, и наступило пробуждение. Чтобы удержаться на грани сна и яви пришлось сделать серьезное усилие. В этот момент вспомнилась статья в одной газете о том, как в одной индийской деревушке ядовитая змея укусила какого-то крестьянина, после чего в страшных мучениях сдохла сама. Мысленно повернувшись к преследовавшей меня змее лицом, я подумал о том, что змея ужалившая мага (или йога) будет себя чувствовать гораздо хуже, чем он, и - пожалел ее. Сюжет оказался завершен в мою пользу. Синдром "черного рассвета" не сработал. И, на мой взгляд, от этого я скорее приобрел, нежели потерял…

Александр Чернов

Спи спокойно, дорогой товарищ

Моим коллегам и пациентам.

Записки анестезиолога

Вечный змий

О том, что народ наш пьет часто и много, Александр знал еще с детства и, подобно многим своим сверстникам, чье отрочество пришлось на «лихие 90-е» и которые после распада «великой державы» имели возможность лицезреть более тяжкие социальные пороки, нежели простой алкоголизм, считал «закладывание за воротник» относительно безобидным способом расслабления. Во всяком случае, на заре своей врачебной карьеры он уже предвидел, что по роду деятельности и, в особенности, благодаря избранной специальности реаниматолога, ему регулярно придется сталкиваться с фактами злоупотребления алкогольными напитками. Еще будучи практикантом, он с любопытством просматривал статистические данные о структуре реанимационных больных, и цифра 8 % в графе «острая алкогольная интоксикация» показалась ему весьма приемлемой, объективно указывающей на число «перебарщивающих» в рвении развернуть свою широкую славянскую душу. Летальность, то бишь число отошедших в мир иной, среди жертв «зеленого змия» была на удивление низкой - менее 10 % от общего числа госпитализированных алкашиков, что еще более убедило Александра в относительной безопасности «культурного пития» и в истинности общеизвестной поговорки «губит людей не водка…».

Исаак Данилович любил вспоминать в качестве примера медицинской казуистики случай десятилетней давности, когда он поздним вечером был вызван в приемник к древней старушке. По свидетельству родственников, она в честь своего 90(!) - летия почти без закуски выхлебала литр водки. Факт приема алкоголя больная подтверждала, но признаков тяжелой алкогольной интоксикации у нее не было и в помине. Бабка сохраняла полную ориентацию во времени и в пространстве, наизусть помнила свои паспортные данные, которые, по словам немолодой внучки, и на трезвую голову не могла вспомнить. Более того, она четко оценивала происходящее и безропотно подчинялась всем требованиям медперсонала. Лежала смирно, позволила установить себе внутривенный катетер, взять кровь на содержание алкоголя. Лишь когда встал вопрос об обязательном в таких случаях промывании желудка, «божий одуванчик» проявила недовольство. Ощутив в своем беззубом рту толстый резиновый зонд, она оттолкнула медсестру, выдернула чужеродный предмет и осыпала присутствующих таким богатым набором смачных ругательств, что многим ханыжкам, не употреблявшим матюков выше двухэтажных, свело бы скулы от зависти.

Я у мужа отродясь в рот не брала, а вы мне на старости лет эту змеюку впихнуть хотите. Не подходи, а то укушу, - честно предупредила она медсестру.

Ну что стоишь?! Помоги даме! - пристыдила она Эндяшева, единственного мужчину в приемнике. - Интельгент, называется!

Против столь веских аргументов Исааку Даниловичу возразить было нечего. И хотя обещанный укус, вследствие полного отсутствия зубов у престарелой хищницы, вряд ли мог нанести серьезные повреждения жертве, он, учитывая стабильное состояние пациентки, решил не рисковать. Заставив бабку проглотить солидную порцию адсорбентов и введя ей львиные дозы глюкозы и витаминов, Эндяшев отправил юбиляршу в терапевтическое отделение. Он был убежден, что количество спиртного, употребленного старушкой, сильно преувеличено очевидцами. И лишь наутро, когда из лаборатории был получен окончательный результат анализа крови старой шалуньи, он, увидев в графе «алкоголь» цифру 3 промилле, что фактически соответствовало двойной смертельной дозе, в очередной раз убедился в истинности утверждения: «Медицина - наука неточная». Кинувшись звонить в терапию, он узнал, что героиня вечера наотрез отказалась ложиться в стационар, мотивируя это тем, что в больницах «клопы кусачие», и, подписав отказную форму, была увезена родней в неизвестном направлении. Скорее всего, на продолжение устроенного в ее честь фуршета.

Нередко молодцеватый сталевар с косой саженью в плечах и без сопутствующей патологии, поступив с 1 промилле алкоголя в крови, залегал в реанимацию на 3–4 суток, медленно приходя в сознание, выкидывая коники в виде судорожных приступов, коллапса или синдрома отмены, в простонародье именуемом «белой горячкой». В то же время потрепанный жизнью тщедушный старичок с 1,5 промилле выздоравливал за ночь и наутро бодро требовал выписки.

За последнее десятилетие процент представительниц прекрасной половины человечества в классе реанимируемых пропойц неуклонно возрастал, достигнув примерно 1/5 в данной категории пациентов. Принцип «водке все возрасты покорны» работал и здесь. Упившиеся до потери пульса старшеклассницы, бывшие живыми (пока еще!) свидетельствами нерушимости традиций исконно пестуемого умения (или неумения) пить, чередовались с алкашками бальзаковского или «снова ягодкиного» возраста, разбавляемыми, в свою очередь, гражданками постарше, демонстрирующими наличие пороха гульбы в пороховницах расслабления.

Справедливости ради заметим, что ярлык «слабого пола», навешенный женщинам неизвестно кем и когда (вероятно, с подачи самих коварных интриганок, жаждущих льгот), - в больничных стенах зачастую абсолютно не соответствовал действительности. При одинаковых патологиях женщины выживали чаще, выздоравливали быстрее. Послеоперационные, инфекционные и иные осложнения у них возникали заметно реже и протекали гораздо легче, чем у мужчин.

Begin3 Спи спокойно, дорогой товарищ! Спи спокойно, дорогой товарищ Обращение подвластного к представителю власти

Читайте также

Как сделать Новогоднего оленя?

Оригинальный подарок парню на День святого Валентина: ищем альтернативу бритве и открыткам

ТОП лучших подарков для парня (мужа) на День Всех Влюбленных

THE BELL